Пальцев
изящный
веер
на маленьком гэта.
Улитки раздавленной хруст
Свобода
от
потом
я держу себя в руках
и не думаю о тебе
пока
в моих руках
я не держу
вино
вина вина - ничья вина
и вничью
уйдет
ночь
Город мой,
я люблю тебя
Ты во мне, я твоя крохотная часть
Твои улицы - руки мне
Пыль - роса моих ладоней
Друзья мои - твои жители
Они ходят по твоим площадям
Дым их разговоров
Наполняет твои легкие.
Солнце моего города -
брат сердцу моему
Есть люди - легкие рифмы.
Быть с ними, как в чистой воде
плыть,
Звонко смеяться,
вкусно есть, легко умереть и к небу взлететь в кувырке.
Я же, как нефть,
мертвых жизней холодный итог.
где-то был тот огонь,
но он
был истоплен.
Синий сон
тихо стелет
скелет на скелет.
И нет тех лет,
и этих нет.
Небо от земли
отличается плотностью
Панические атаки не управляемы полностью
Но где-то сидит начальник малый
И стучит молотком
Люди мертвые
чаще живых
по статистике
Упрямство фактов созвучно тризне
но копаться в этой глине
одно удовольствие
Не сердись, любимая,
Может, получится
У наивных таек
Крики, как у чаек.
Ленивое тесто
Телес асекси
Не устанут месить
Птицеглазые они
Где те молодые и
им не страшно,
что любовью
снесёт
башню?
Что делать
узникам башни,
в которой
любить и строить шашни
даже не синонимы,
и не побратимы,
а процесс необратимый?
Не помнить, не вспомнить
ни ноту, ни нить,
ни паруса клёкот.
Башни остов закоснелый
качается в безветрии.
Ты та? Ты тот?
Я та? Он тот?
Никто не ТОТ
Никто не ТА,
И плоской жизни суета
не пустит нас за тот порог,,
где ты есть тот,
где
ты
есть …
мой дом
пропавший в дороге, как рисинка, спрятанная на удачу
между
безымянным и мизинцем
мой дом
тень которого, как парус, заполняет мои лёгкие
и мне не задохнуться,
не
задохнуться
мой дом
ведущий меня по городам, как слепой поводырь,
из улицы в улицу:
тот- не тот,
те, не те…
птицы могли бы жить в тебе
рыбы могли бы вить гнёзда
вода заливает тебя, а ты целый
огонь пожирает тебя, а ты белый
известка твоих стен - утешение мёртвых беременных
улитка твоя
я